[Эмиль]

Последнее время мне не удается выспаться.

Утром я отчего-то обязана протупить минимум час. Я дремлю, сижу в Интернете, иду в душ или решаю внезапно позавтракать – но итогом является внезапное «ААА, пять минут опоздания!..». поэтому, чтобы успеть к утреннему совещанию, вставать надо за полтора часа до выхода (протупленный час по умолчанию закладывается в программу). Таким образом, я либо успеваю, либо высыпаюсь.

К середине недели, хорошо выспавшись, я решила, что пора поиметь совесть и немного поуспевать. Как результат, процент тупизма уже на рабочем месте пополз вверх, но утром мне не так стыдно перед начальством (начальство пока прощает, благо опаздываю минут на пять, а сверхсрочно торчу на работе еще часа два. Ну да все торчат).
Но за то, что я веду здоровый образ жизни и все-таки высыпаюсь, говорит загадочный факт: я каждый день вижу сны, а это вроде как свойство последней стадии сна, до которой не всегда доходит.
Сегодня у меня был интереснейший сон. Молодая девушка-главгероиня (она же моя аватара в этом сне), получив хорошее образование, была определена стажером к одному шоколатье. Это распределение воспринималось как почетная, но ссылка: богатых бесталанных сокурсников отправляли к модным процветающим шоколатье, ей же – лучшей в курсе! - достался какой-то, по слухам, угрюмый старик, который был некогда неплох, но нынче отодвинут на второй план. Мир был – аналог эпохи просвещения и, видимо, не без магии, хотя этого в кадре не было... В то время, как другие шоколадные мастера уже вовсю использовали технические новинки и производили шоколад в промышленных масштабах, этот шоколатье считал подобное ниже своего достоинства, и его работа была штучной, близкой к алхимии и магии, и никакая техника не могла повторить подобного. За эту неповторимость его и считали когда-то лучшим. Новое же поколение вело против него ту еще кампанию, обвиняя в использовании антинаучных бабкиных методах, игре на суевериях и непрофессионализме, отказе от нового… Он был мастером и ученым-алхимиком, а не пиар-агентом, и поэтому постепенно сдал позиции. Видя, как мир переходит на сторону противников, оставляя его и его работу в стороне, мэтр становился все более желчным.
Он знал – в шоколаде живет особая магия. Именно с этой магией он работал, в то время как другие сосредотачивали внимание на вкусовых добавках.
По возрасту мэтр приближался к пятидесяти, а то и уже удалялся от этого числа (девушка предпочитала думать об этом как о «слегка за сорок»)… Выглядел как профессор Снейп, но не из фильма, а из отдельных фанфиков: черные волосы, черная мантия, сумрачный взгляд. Его кабинет был этакой лабораторией с антикварной мебелью и мягким светом, а на столе точно была горелка с металлическими подставками (чтобы дегустировать уже готовый шоколад чуть подогретым и лучше воспринимать его вкус и запах), весы с двумя чашами…
Девушка была оптимистична и открыта миру. Она твердо намеревалась учиться, и вся мрачность типа, которого она называла «Мастер», не могла поколебать ее в этом желании. Тип, впрочем, быстро осознал, что это не худший из стажеров, который мог с ним случиться, и стал гонять ее по мелким поручениям почем зря
Шоколатье получил королевский заказ на подбор и изготовление партии шоколада для армии – в паек бойцов какого-то особого подразделения. Король заботился о своей армии и хотел, чтобы она была оснащена лучшим. Эмиссары передали мастеру бумагу с королевской печатью, над которой он какое-то время размышлял: этот заказ был спасительным для его пошатнувшихся позиций. Уже более-менее привыкнув к помощнице, он отправил ее в хранилище, откуда она по одному таскала свертки с уже готовыми сортами, чтобы определить наиболее подходящий.
А дальше – это было самое замечательное место сна! Он разворачивал бумагу и доставал брусок шоколада. Отрезал кусочек – и на срезе девушка видела прожилки, как на мраморе, золотистые и рыжие на темно-коричневом, словно стены песчаного каньона… Она не знала, что шоколад может быть таким. Красивым. Многообразным в своем запахе, с которым не могли сравниться не одни духи – зажмурившись, в нем, помимо шоколадной сладости, можно было ощутить и оттенки заморских пряностей, и солнечное тепло, и еще что-то нераспознаваемое, но бесконечно прекрасное, как ускользающая мечта… Шоколадная магия.
Мастер отмерил ей микроскопический кусочек, и, слегка подогрев, передал в держателе для оценки запаха и вкуса. Девушка закрывала глаза, чтобы не отвлекаться – и вкус не отставал от запаха и не разочаровывал. Он был объемным, он содержал в себе и музыку сфер, и картины – залитые солнцем осенние луга, и эмоцию – кусочек чистого счастья. Целый мир в едином вкусовом ощущении.
После этого девушка уже не понимала, как можно создавать другой шоколад. Как другие мастера, могут вести против его создателя борьбу вместо того, чтобы на коленях молить его принять их в ученики и дать прикоснуться к волшебству?..
Как, попробовав это, можно потом купить обычную плитку?..
У нее, впрочем, было обостренное восприятие вкуса, аналог абсолютного слуха. Несмотря на мгновенно возникшее понимание и уважение, близкое к обожанию, она не могла дать заподозрить себя в непрофессионализме этому склочному типу (а каждый из ее промахов мэтр комментировал хладнокровно и ядовито. Она представила себе кислое выражение его лица в том случае, если, запинаясь, начнет лепетать о том, как это было невероятно и прекрасно, и содрогнулась) и, призвав себя к порядку, выдала подробный анализ: шоколад высшей категории. Три сильных вкусовых линии, которые сами по себе были бы неприятны и вульгарны, в сочетании создают неожиданно гармоничную палитру, пряности добавляют оттенков и формируют второй вкусовой слой. На ее вкус, слегка завышена сладость – чуть более тонкая линия сделала бы гармонию абсолютной, но с учетом целевого предназначения – военные, боевые действия, все такое – он идеален. Если только стоимость его производства не выходит за пределы заявленного бюджета – а, исходя из структуры и состава, который ей по силам определить, она выходит (говоря это, девушка подумала: не факт, что мастер вообще может сделать шоколад хуже или проще. Что тогда делать?..).
Шоколатье посмотрел на нее долгим оценивающим взглядом и велел тащить еще свертки. И из принесенных наугад решительно развернул один, со множеством маленьких кусочков, завернутых каждый в свою бумагу. А из них возникало нечто странное: тяжелые золотистые бруски, бруски полупрозрачные, как драгоценные камни. Внутри некоторых словно застыло что-то: загадочные протуберанцы, крупинки света… в одном она с удивлением опознала крошечное насекомое такого натурального вида, что вообще перестала что-либо понимать. Мастер что-то негромко (и смущенно, она могла в этом поклясться!) пробормотал о том, что это была ранняя, юношеская работа – как мушка в янтаре… Мол, безвкусица та еще. Безделушка, интересная техническим исполнением. Но девушка, осознав, выпала в осадок и потеряла дар речи.
Это была коллекция его лучшего шоколада. Это все – сияющий, прозрачный, самых неожиданных цветов – был шоколад. В том кусочке мушка была привычно-шоколадной, а остальное…
В них было больше шоколадной магии, чем материи. Это была практически чистая магия. То, что другие объявили антинаучным, не научившись этим пользоваться.
Увидев, как мастер помещает на подогрев кусочек с мушкой, она запаниковала.
Они были слишком маленькими, чтобы их резать, а единожды разогретый шоколад, снова застывая, теряет качество. Со всем, что он сейчас развернул, мастер уже расстался. Его коллекция лучшего шоколада на свете исчезнет!.. И для чего он решил с ней расстаться?! Чтобы доказать, что тот, первый сорт, вовсе не «слишком хорош», а просто один из множества обыденных вариантов?.. Чтобы дать случайной ученице – что?.. Возможность оценить прекраснейший шоколад на свете, попробовав его?.. Проверить ее способности или подвергнуть испытанию ее кажущееся хладнокровие?.. Что она может сделать такого, чтобы хоть в малой мере компенсировать бесценную коллекцию?!
С совершенно круглыми от священного ужаса глазами она заступила ему путь к горелке и сбивчиво заговорила в том ключе, что понимает ли мастер… она и так уже осознала всю глубину его таланта… неужели он желает израсходовать эти бесценные образцы?! Мастер, то ли изображая ярость, то ли приходя в нее, отвечал, что его коллекция, ему и решать, что с ней делать, а мнение отдельных неумех, самодовольно считающих, что что-то смыслят в предмете, интересует его в последнюю очередь! И вообще, неужели она считает, что пара образцов составят для него существенную потерю? Для него, мастера, способного создать таких в неограниченном количестве?.. Всю глубину она оценила, ха! Да она вообще не представляет, что такое шоколад!..
Мимика у него была потрясающей выразительности. Он мог вообще не говорить, а только двигать бровями и играть желваками. Ну, и поджимать губы. У девушки задрожали колени и она поняла, что ей сейчас, невзирая ни на какие протесты, наглядно продемонстрируют, что же такое настоящий шоколад. И это ведь, по сути дела, круто.
А дальше она заметила, что с мэтром тоже что-то происходит. Ученица неплохо разбиралась в его настроении, отличая действительно сильное раздражение от общего мрачного фона и ворчания для проформы, но сейчас она не могла сказать, в каком он настроении.
А мастер испытывал что-то, очень похожее на боль в груди. Последние годы… нет ничего противнее, чем чувствовать себя непонятым творцом. Он выбрал себе странное, мимолетное искусство, потратил жизнь на достижении совершенства и, приблизившись к нему, обнаружил пустоту. Он вышел за пределы высшей категории, перевел искусство в новую плоскость – но некому было оценить высоту его достижения.
Все это время ему чудовищно не хватало кого-то, кто понимал бы, что именно он создает. Его шоколад пробовали, им восхищались, но они не в состоянии были оценить даже половины вкусовой палитры. «Это бесподобно!» - жалкий лепет, которым они награждали и его шедевр, и наиболее удачные полуфабрикаты его «соперников»…
И дело не только в этом. У конкурентов был неплохо развит вкус. Они ценили его опыт, но, изучая и пытаясь воспроизвести вкусовые сочетания, получали слабые подделки, потому что не чувствовали магии шоколада. Слепы и глухи. Но отчего тогда люди с удовольствием поглощали сотни подделок, пущенных на поточное производство?.. Неужели весь мир был слеп и глух?..
То, что он держал в этом свертке, ему еще не с кем было разделить. А с этой случайной девчонкой он ощутил вдруг понимание настолько полное, насколько может рассчитывать творец. Она видела магию. Она пробовала магию на вкус и понимала ее.
Далее должна была последовать невероятная любовная сцена, но будильник сработал раньше.