...and home before dark.
РазноеМне не слишком нравится Шекспир: за постановками его пьес интересно наблюдать в плане "что и как можно сделать на этом материале", но мало-мальски существенного сопереживания он у меня обычно не вызывает.
Вообще одно время я готова была подписаться решительно на все, на что меня звали в это богатое на события время. Рододендроны в Аптекарском огороде? Ух ты! Выставка вертолетов? Здорово. Смотреть, как девчонки топочут шан-нос на открытой сцене под Крымским мостом – вообще отлично. Только поход на Босха с Танькой моя жаба не санкционировала. Ну нет, сказала она, лучше мы бездарно проедим эту сумму, чем пустим ее на безусловно познавательный, но негативный опыт. Платить за негативный опыт прямо деньги - это уже чересчур и вообще не ко времени.
Степят девчонки великолепно, а рододендроны внушают трепет. Но потом наступил основной период ГИА-11, а это время, когда на работе всех, кто уходит в 11 вечера и просит себе хотя бы один выходной, считают тунеядцами и дезертирами. Когда я еду на работу, я сочиняю об этом блюз, где солирующий привлеченный специалист тоскливо поет, что его цветы завяли, домашние перестали узнавать его в лицо, чайник отчего-то приходится прятать под стулом, а заплатят за это счастье только в августе. Как я буду в таком режиме искать квартиру и переезжать (все веселье таки сместилось на время после Сашкиной командировки, но пройти должно в темпе вальса), пока не представляю.
О жабе - внезапное впечатление из недавнего. При готовке заметила, что яйца в картонной пачке отчего-то с разной маркировкой, да и по размеру какие-то неодинаковые, и по цвету... Осознала не сразу: подлог, однако же! Кто-то в магазине поменял часть яиц местами, чтобы, очевидно, купить чуть больше яиц более высокой категории по меньшей цене. За этим стоят либо исключительные обстоятельства, либо какой-то невообразимый менталитет.
Минус редкого присутствия в блогах – впечатления как-то размываются и пропадают, и вообще ты уже не слишком помнишь, в чем было дело. Так вот, Шекспир – Зёбра взяла меня на «Как вам это понравится», киноверсию постановки Королевского Национального театра. Наскоро перечитала, потом мелочно подкалывала Зёбру трактовкой через фем-слеш (хе-хе, а ей теперь жить с этим) - но на самом деле постановка была про психотропный газ, под действием которого даже шуту перепадает немного любовного безумия. И только меланхолик Жак остается невосприимчив, как Максим Камеррер к излучению любого типа - ну или восприимчив, только на другой манер. Феминистические паблики не прошли для меня даром: третьестепенная история Фебы (на английском отчетливо слышалось «Фиби»), которая и так не казалась смешным курьезом, в осовремененном варианте вовсе смотрелась как маленькая личная трагедия: она не любит этого чертового пастуха, но, держа слово, идет за него замуж, и это совершенно не вписывается в общий хэппи-энд.
Потом уже я сводила Зёбру на «Много шума из ничего» в театре имени Пушкина. После офисных столов и стульев, взмывающих вверх и образующих техногенный Арагонский лес (который только ко второму акту делают дружелюбнее зеленые стикеры с любовной лирикой), отечественные декорации кажутся провинциальными – зато тут мое сопереживание Шекспиру выдает свой исторический максимум. В нечеловечески смешной сцене, где трое подвыпивших товарищей убеждают отсутствующего Бенедикта в том, что Беатриче от него сама не своя, зал отчаянно сдерживает смех – потому что он же услышит, он же заподозрит подвох!.. Ахх.
Сашка улетел в командировку, но обещал вернуться. Вместе с ним внезапно пропала и горячая вода, умножая мою скорбь. Ощущаю себя сильной независимой женщиной: если бы не кошка, я бы, наверное, вовсе не уходила с работы. Но первые дни одиночный режим мне нравится: я возвращаюсь к полуночи, спартански мою посуду в холодной воде, играю в Мортал Комбат. Родители зовут к себе жить, но их кошка мою, пожалуй, съест.
Незадолго до сходили на Варкрафт. Наконец моя невесть откуда взявшаяся критичность пошла на убыль: ну да, нарисованные орки убедительнее живых актеров, а сюжет и мотивации героев – одно сплошное пфе, скверна молниеносно портит зубы, а в кустах то и дело совершенно случайно образуется грифон, но все это как-то перестало раздражать. Зато магия симпатичная, а женщины прекрасны, особенно оркские, и – что мне прямо понравилось – в фильме есть симпатичные мелочи, в которые зрителя НЕ тыкают носом по пять раз, и даже по три раза не тыкают – показали, пошли дальше. Скажем, в покрывало-мантию, которую приносит пленной орке самоубийственно неосторожная королева, та потом заворачивается на привалах. Сама я играла только в первый Варкрафт тысячу лет назад. Когда третьестепенного стражника превратили в барашка, я отметила - о, фансервис.
Сварила давеча манную кашу. Если бы я могла путешествовать во времени на полтора часа назад, я бы посмотрела на себя-из-прошлого дикими глазами и завопила: она увеличится впятеро! Впятеро!! Или даже всемеро. Потому что мамино лаконичное «ее становится больше» нифига не отражает масштаб проблемы. Но вкус у нее правильный, сливочный, и запах ванильный, пусть по консистенции она и вышла ближе к мармеладу, чем к маминой амброзии. Думаю полностью перейти на нее в своей одинокой жизни.
Иногда Сашка приносит с работы мелкие заграничные сувениры от коллег. В этот раз это была маленькая баночка с тайской зубной пастой, пахнущей, как вьетнамский бальзам "Звездочка" натурального розлива. Я решила, что, пожалуй, воздержусь, Сашка делано порадовался, что ему больше достанется, и спрятал ее подальше.
Еще мы с ним стали бегать по набережной: он пешком, а я на самокате. Более того, изрядную часть пути он меня катит. Лица у всяких встречных велосипедистов очень выразительные.
Зёбра описала свою грядущую неделю: танцы-танцы-стоматолог, потом танцы, много танцев, дача. Я ей завидую. У меня идет работа-работа-работа-работа, и в себя я приду ближе к началу июля. Время, и без того для меня размытое, пропадает совершенно.
Периодически мне даже что-то снится: снова тот разговор, о невозможность которого я бьюсь, как о стеклянную стену внутри своей головы, а через день я просыпаюсь и записываю: дрессированная пиратская бабочка по имени Алевтина. Потом так и не вспоминаю ничего, кроме того, что бабочка переносила записки на тончайшей бумаге, и срок ее - бабочки - службы был исключительно недолог.
Вообще одно время я готова была подписаться решительно на все, на что меня звали в это богатое на события время. Рододендроны в Аптекарском огороде? Ух ты! Выставка вертолетов? Здорово. Смотреть, как девчонки топочут шан-нос на открытой сцене под Крымским мостом – вообще отлично. Только поход на Босха с Танькой моя жаба не санкционировала. Ну нет, сказала она, лучше мы бездарно проедим эту сумму, чем пустим ее на безусловно познавательный, но негативный опыт. Платить за негативный опыт прямо деньги - это уже чересчур и вообще не ко времени.
Степят девчонки великолепно, а рододендроны внушают трепет. Но потом наступил основной период ГИА-11, а это время, когда на работе всех, кто уходит в 11 вечера и просит себе хотя бы один выходной, считают тунеядцами и дезертирами. Когда я еду на работу, я сочиняю об этом блюз, где солирующий привлеченный специалист тоскливо поет, что его цветы завяли, домашние перестали узнавать его в лицо, чайник отчего-то приходится прятать под стулом, а заплатят за это счастье только в августе. Как я буду в таком режиме искать квартиру и переезжать (все веселье таки сместилось на время после Сашкиной командировки, но пройти должно в темпе вальса), пока не представляю.
О жабе - внезапное впечатление из недавнего. При готовке заметила, что яйца в картонной пачке отчего-то с разной маркировкой, да и по размеру какие-то неодинаковые, и по цвету... Осознала не сразу: подлог, однако же! Кто-то в магазине поменял часть яиц местами, чтобы, очевидно, купить чуть больше яиц более высокой категории по меньшей цене. За этим стоят либо исключительные обстоятельства, либо какой-то невообразимый менталитет.
Минус редкого присутствия в блогах – впечатления как-то размываются и пропадают, и вообще ты уже не слишком помнишь, в чем было дело. Так вот, Шекспир – Зёбра взяла меня на «Как вам это понравится», киноверсию постановки Королевского Национального театра. Наскоро перечитала, потом мелочно подкалывала Зёбру трактовкой через фем-слеш (хе-хе, а ей теперь жить с этим) - но на самом деле постановка была про психотропный газ, под действием которого даже шуту перепадает немного любовного безумия. И только меланхолик Жак остается невосприимчив, как Максим Камеррер к излучению любого типа - ну или восприимчив, только на другой манер. Феминистические паблики не прошли для меня даром: третьестепенная история Фебы (на английском отчетливо слышалось «Фиби»), которая и так не казалась смешным курьезом, в осовремененном варианте вовсе смотрелась как маленькая личная трагедия: она не любит этого чертового пастуха, но, держа слово, идет за него замуж, и это совершенно не вписывается в общий хэппи-энд.
Потом уже я сводила Зёбру на «Много шума из ничего» в театре имени Пушкина. После офисных столов и стульев, взмывающих вверх и образующих техногенный Арагонский лес (который только ко второму акту делают дружелюбнее зеленые стикеры с любовной лирикой), отечественные декорации кажутся провинциальными – зато тут мое сопереживание Шекспиру выдает свой исторический максимум. В нечеловечески смешной сцене, где трое подвыпивших товарищей убеждают отсутствующего Бенедикта в том, что Беатриче от него сама не своя, зал отчаянно сдерживает смех – потому что он же услышит, он же заподозрит подвох!.. Ахх.
Сашка улетел в командировку, но обещал вернуться. Вместе с ним внезапно пропала и горячая вода, умножая мою скорбь. Ощущаю себя сильной независимой женщиной: если бы не кошка, я бы, наверное, вовсе не уходила с работы. Но первые дни одиночный режим мне нравится: я возвращаюсь к полуночи, спартански мою посуду в холодной воде, играю в Мортал Комбат. Родители зовут к себе жить, но их кошка мою, пожалуй, съест.
Незадолго до сходили на Варкрафт. Наконец моя невесть откуда взявшаяся критичность пошла на убыль: ну да, нарисованные орки убедительнее живых актеров, а сюжет и мотивации героев – одно сплошное пфе, скверна молниеносно портит зубы, а в кустах то и дело совершенно случайно образуется грифон, но все это как-то перестало раздражать. Зато магия симпатичная, а женщины прекрасны, особенно оркские, и – что мне прямо понравилось – в фильме есть симпатичные мелочи, в которые зрителя НЕ тыкают носом по пять раз, и даже по три раза не тыкают – показали, пошли дальше. Скажем, в покрывало-мантию, которую приносит пленной орке самоубийственно неосторожная королева, та потом заворачивается на привалах. Сама я играла только в первый Варкрафт тысячу лет назад. Когда третьестепенного стражника превратили в барашка, я отметила - о, фансервис.
Сварила давеча манную кашу. Если бы я могла путешествовать во времени на полтора часа назад, я бы посмотрела на себя-из-прошлого дикими глазами и завопила: она увеличится впятеро! Впятеро!! Или даже всемеро. Потому что мамино лаконичное «ее становится больше» нифига не отражает масштаб проблемы. Но вкус у нее правильный, сливочный, и запах ванильный, пусть по консистенции она и вышла ближе к мармеладу, чем к маминой амброзии. Думаю полностью перейти на нее в своей одинокой жизни.
Иногда Сашка приносит с работы мелкие заграничные сувениры от коллег. В этот раз это была маленькая баночка с тайской зубной пастой, пахнущей, как вьетнамский бальзам "Звездочка" натурального розлива. Я решила, что, пожалуй, воздержусь, Сашка делано порадовался, что ему больше достанется, и спрятал ее подальше.
Еще мы с ним стали бегать по набережной: он пешком, а я на самокате. Более того, изрядную часть пути он меня катит. Лица у всяких встречных велосипедистов очень выразительные.
Зёбра описала свою грядущую неделю: танцы-танцы-стоматолог, потом танцы, много танцев, дача. Я ей завидую. У меня идет работа-работа-работа-работа, и в себя я приду ближе к началу июля. Время, и без того для меня размытое, пропадает совершенно.
Периодически мне даже что-то снится: снова тот разговор, о невозможность которого я бьюсь, как о стеклянную стену внутри своей головы, а через день я просыпаюсь и записываю: дрессированная пиратская бабочка по имени Алевтина. Потом так и не вспоминаю ничего, кроме того, что бабочка переносила записки на тончайшей бумаге, и срок ее - бабочки - службы был исключительно недолог.
@темы: 1, культурная жизнь, разное, дневник снов