...and home before dark.
Читать дальшеК концу апреля я разучилась развернуто и внятно рассказывать, как у меня дела, а начинать придется где-то с Нового года. Если вкратце, то в диапазоне от "вполне себе" до "очень даже".
Мы засели дома и погрязли в хюгге. В статьях про домашнее насилие я видела тезис о том, что привычные способы сбрасывать напряжение сделались недоступны; мы же заперты на уютной площади с большинством своих способов сбрасывать напряжение и практически без единого его источника (Инночка не в счет). Если бы это безвременье было само по себе, вне экономического коллапса, пандемии, невозможности повидать близких и вот этого всего, я хотела бы прожить в нем еще месяц-другой.
От кондитерки я временно перешла к рисованию, и это сублимация только отчасти. Акварелью выходят неплохие красочные открытки с драконами и дирижаблями, а маркерами - вполне себе сюжетные зарисовки со светотенью. То, как я рисую сейчас, вышло за рамками моих прежних смелых пожеланий на этот счет, и в то же время совершенно неудовлетворительно относительно того, как мне хотелось бы рисовать теперь. Если подпрыгнуть, то я окажусь на уровне иллюстраций к бюджетным детским книжкам, а хочу рисовать как в советских приключенческих)
Играю в онлайн-маджонг, а Сашка - в какой-то из Вархаммеров; иногда он зовет меня решать там логические головоломки Древних Богов. Готовлю себе супы и салаты из травы, а остальным нормальную человеческую еду. Читаю мало, в сторону кондитерки стараюсь дышать пореже. Смотрим Заводчиков, где Мартин Фримен нечеловечески хорош, а до того смотрели Киллерш и Благие знамения - это из удачного, и к моей большой радости Сашке это все заходит даже больше, чем мне.
Сейчас я пытаюсь одновременно не печь, не есть лишнего и забороть свой многолетний кашель: линий вес и эта дурацкая хронь - так себе вводные для новой заразы. Очень редко по прежним меркам готовлю что-нибудь на заказ; текстовые подработки умерли и отсохли, к моей тихой грусти. Денег не то чтобы нет, но сейчас неловко тратить их на милую хрень, так что я составляю список хрени до лучших времен. Кондитерские онлайн-курсы, насадки на шприц для желейных тортов, поликарбонатные формы, скетчинговые маркеры и крутецкая керамическая палитра в крапинку и с китом... Но Вселенная чутка к моим запросам, и с большой вероятностью у меня скоро образуются полупрофессиональные акварельные краски вместо акварели для экономных школьников, ура!..
Я перестала пить свои эффективные околоантидепрессанты. Я здорово выросла как кондитер, но сделалось очевиднее, что полноценной высокооплачиваемой работой это хитрое хобби станет едва ли. Мой ребенок еще не читает Бродского с табуретки, но в остальном растет жизнерадостным котиком.
В предисловии к Мосту короля Людовика Святого кто-то долго объяснял читателям, о чем эта книга (мне казалось, это какая-то основательная советская литературоведческая школа - но я люблю предисловия или, по крайней мере, чувствую смутную необходимость их читать). Суть была в том, что жизненные пути всех людей на рухнувшем мосту были завершены, а дела закончены; интересная мысль, с которой я была по прочтении совершенно не согласна.
Перед Новым годом сумасшедший сочинский таксист гнал по местным серпантинам под Macy Grey - I try, мимоходом признаваясь, что не спал сутки-другие; я возвращалась глубокой ночью после спонтанного модуля у Хроноса в ту изумительную квартиру с аффирмациями на стенах, где Сашка укладывал Нышу спать, и казалось, что если машина сейчас вылетит с трассы, это будет именно такой момент. Потом композиция изменилась на что-то несоответствующее. Если смотреть на вещи как оптимист, тихо выпивший у пессимиста его полстакана, выйдет что-то близкое в другом прочтении: "...например, идешь ты по набережной, прекрасный день… И вдруг, за горизонтом начинают медленно подниматься титры".
В общем, все соответствует, титры прошли и настало время ленивого постпродакшена.
Мы засели дома и погрязли в хюгге. В статьях про домашнее насилие я видела тезис о том, что привычные способы сбрасывать напряжение сделались недоступны; мы же заперты на уютной площади с большинством своих способов сбрасывать напряжение и практически без единого его источника (Инночка не в счет). Если бы это безвременье было само по себе, вне экономического коллапса, пандемии, невозможности повидать близких и вот этого всего, я хотела бы прожить в нем еще месяц-другой.
От кондитерки я временно перешла к рисованию, и это сублимация только отчасти. Акварелью выходят неплохие красочные открытки с драконами и дирижаблями, а маркерами - вполне себе сюжетные зарисовки со светотенью. То, как я рисую сейчас, вышло за рамками моих прежних смелых пожеланий на этот счет, и в то же время совершенно неудовлетворительно относительно того, как мне хотелось бы рисовать теперь. Если подпрыгнуть, то я окажусь на уровне иллюстраций к бюджетным детским книжкам, а хочу рисовать как в советских приключенческих)
Играю в онлайн-маджонг, а Сашка - в какой-то из Вархаммеров; иногда он зовет меня решать там логические головоломки Древних Богов. Готовлю себе супы и салаты из травы, а остальным нормальную человеческую еду. Читаю мало, в сторону кондитерки стараюсь дышать пореже. Смотрим Заводчиков, где Мартин Фримен нечеловечески хорош, а до того смотрели Киллерш и Благие знамения - это из удачного, и к моей большой радости Сашке это все заходит даже больше, чем мне.
Сейчас я пытаюсь одновременно не печь, не есть лишнего и забороть свой многолетний кашель: линий вес и эта дурацкая хронь - так себе вводные для новой заразы. Очень редко по прежним меркам готовлю что-нибудь на заказ; текстовые подработки умерли и отсохли, к моей тихой грусти. Денег не то чтобы нет, но сейчас неловко тратить их на милую хрень, так что я составляю список хрени до лучших времен. Кондитерские онлайн-курсы, насадки на шприц для желейных тортов, поликарбонатные формы, скетчинговые маркеры и крутецкая керамическая палитра в крапинку и с китом... Но Вселенная чутка к моим запросам, и с большой вероятностью у меня скоро образуются полупрофессиональные акварельные краски вместо акварели для экономных школьников, ура!..
Я перестала пить свои эффективные околоантидепрессанты. Я здорово выросла как кондитер, но сделалось очевиднее, что полноценной высокооплачиваемой работой это хитрое хобби станет едва ли. Мой ребенок еще не читает Бродского с табуретки, но в остальном растет жизнерадостным котиком.
В предисловии к Мосту короля Людовика Святого кто-то долго объяснял читателям, о чем эта книга (мне казалось, это какая-то основательная советская литературоведческая школа - но я люблю предисловия или, по крайней мере, чувствую смутную необходимость их читать). Суть была в том, что жизненные пути всех людей на рухнувшем мосту были завершены, а дела закончены; интересная мысль, с которой я была по прочтении совершенно не согласна.
Перед Новым годом сумасшедший сочинский таксист гнал по местным серпантинам под Macy Grey - I try, мимоходом признаваясь, что не спал сутки-другие; я возвращалась глубокой ночью после спонтанного модуля у Хроноса в ту изумительную квартиру с аффирмациями на стенах, где Сашка укладывал Нышу спать, и казалось, что если машина сейчас вылетит с трассы, это будет именно такой момент. Потом композиция изменилась на что-то несоответствующее. Если смотреть на вещи как оптимист, тихо выпивший у пессимиста его полстакана, выйдет что-то близкое в другом прочтении: "...например, идешь ты по набережной, прекрасный день… И вдруг, за горизонтом начинают медленно подниматься титры".
В общем, все соответствует, титры прошли и настало время ленивого постпродакшена.
